Норвежские учителя бьют тревогу.
Либеральная миграционная политика норвежских властей привела к тому, что школы в Норвегии стали интернациональными. Однако несмотря на всю европейскую толерантность, обучение пока ведётся не на арабском, не на урду и даже не на английском, а всё ещё на норвежском, и то, что половина учеников не понимает, что говорит учитель, мало кого волнует – дети кучкуются по национальному признаку.
Всех такое положение устраивало до тех пор, пока во многих норвежских школах не стали появляться русскоязычные дети. Будучи расово европейцами, они, естественно, больше тяготеют к норвежским сверстникам, чем к арабским. Однако далеко не все они к моменту поступления в школу знают норвежский язык. Впрочем, и норвежские дети к своим шести годам не так уж хорошо владеют родным языком, поскольку говорить начинают позже русских – до четырёх лет они ходят в памперсах с соской во рту.

И вот когда встаёт вопрос, на каком языке им общаться, дети безошибочно выбирают именно русский, и уже через неделю пребывания в классе русского первоклассника учителей перестают понимать не только арабчата, но и коренные норвежата, а на задаваемые им вопросы начинают отвечать по-русски, искренне недоумевая, почему их не понимают учителя. 

Конечно, родителей русских детей вызывают в школу, отчитывают их за поведение ребёнка, но и сами родители, сказав пару слов по-норвежски, переходят на английский – его в Норвегии знает почти каждый. Ещё большую тревогу вызывает ситуация в детских садах – там, где норвежские дети и произносят свои первые слова. Если в детсадовской группе окажется хоть один русский ребёнок, по-русски будет говорить вся группа.

Феномен перенимания детьми русского языка отмечен не только в школах и детсадах Норвегии, но и в Германии, Бельгии, Канаде и, естественно, в Израиле. Причём в Канаде в районах смешанного проживания квебекцев и англо-канадцев русский в детских коллективах становится зачастую языком межнационального общения чилдренят и гарсонят.